Клюквенная поляна.

22 вечера критик Наталья Иванова, как и миллионы телезрителей, провела с героями "Московской саги" и увидела опереточных персонажей

Все это наша история - слоган, под которым могут подписаться, условно говоря, и красные, и белые, коварен. Потому что туманен и расплывчат. Кстати, чем ближе эта самая история, тем меньше хочется брататься и тем больше хочется знать. История страны без мифов и без иллюзий - тот дар, что страна получила после отмены цензуры от литературы, а не от советской исторической науки. Русская литература под спудом была честнее - спрятанная, запрещенная, эмигрировавшая. Сейчас эта литература, которую в конце 80-х - начале 90-х прочли залпом, но не до конца поняли, всплывает вновь - через кино ("Долгое прощание" по повести Юрия Трифонова, высокопрофессиональная экранизация Сергея Урсуляка) и телеэкран. Сейчас можно то, что раньше было ворованным воздухом. Не становится ли история легкой добычей? Ловкость становится угрожающей, когда запрещенного Мандельштама подкладывают под свидание резидента в Берлине начала 50-х. Хорошо, что хотя бы не Иосиф Кобзон его исполняет. Впрочем, он исполняет другую песню - в финале.

Оказывается, все можно: взять самых знаменитых артистов и заставить их играть клише. Ведь ставка на них беспроигрышна. Это вам не настоящая режиссерская работа, когда приглашают знаменитость, то выворачивают знакомое наизнанку - или вообще не берут. Оказывается, можно назвать это кастингом. Интересный вопрос: а кастинг режиссеров у нас на Первом канале бывает? Но там, видимо, считают, что, если не скупиться и вложиться как следует в рекламу, продукт любой свежести будет тупым потребителем сметен со стола.

Странно складываются судьбы книг. "Московская сага", если не ошибаюсь, изначально была задумана Василием Аксеновым как сценарий для американского телесериала. Потом она из-за отсутствия возможностей реализации превратилась в роман, более предназначенный, на мой взгляд, для американского читателя - по вехам советской истории, но по толстовским лекалам. Из history сделать story - вообще-то такова истинная цель и задача писателя-беллетриста, и Аксенов с ней справился, освоив и адаптировав в том числе литературный материал высокого качества - например, "Повесть непогашенной луны" Бориса Пильняка. А потом у нас в стране произошла известная история, и роман вернулся на родину. И вот тут-то стало понятно, что стильный и талантливый насмешник Аксенов никогда и не был просто беллетристом: во-первых, в самой интонации романа заложен иронический (как брэнд) сдвиг, а во-вторых - амбиции художника изо всех сил тянут вещь выше ее жанра.

Что со всем этим случилось на телеэкране, мы знаем: 22 серии, а потом еще и телерассказ о том, как они снимались. А еще мы знаем, что произошла катастрофа. Аксенова использовали - как использовали и прекрасных артистов.

Изначально авторами сериала (режиссер Дмитрий Барщевский, сценарист Наталья Виолина) была поставлена цель - адаптировать сложнейший состав пережитого страной, сведя его почти до комикса: с принятой нынче на реализацию государственной заявкой на национальную идею.

Если все это наша история, то у нас была не история, а оперетта. Бутафорский концлагерь - с деланно печальными дамочками, которые, придя с каторжных работ, дружно декламируют стихи. Неплох и сам концлагерь - правда, интрига слегка отдает "Ночным портье", но ведь у них тоже был тоталитарный режим! Опереточный товарищ Сталин - симпатичный, с юмором (скоро, мне кажется, товарищ Сталин вообще станет любимцем публики - под влиянием интерпретаций). Артист Миронов играет Сталина с удовольствием - а в сцене с сыном Василием (обаятельный Сергей Безруков) он вообще страдающий отец. А кто плохой - так это опереточный злодей товарищ Берия (которого, впрочем, артист тоже играет с удовольствием - артисты, давно подмечено, любят играть начальников).

Опереточная война: хотя и Балуев (маршал Градов), и Кортнев (полковник Вуйнович) выжимают максимум из возможного, но модная стрижка, холеность лиц, необычайная аккуратность землянок... боги мои, боги, - зачем натуральный самолет? настоящий танк?

К тому же ляпы, анахронизмы: от бетонных заборов и урн, попавших в кадр, до памятника Чайковскому перед Московской консерваторией; напоминаю, что он был установлен через несколько лет после расстрела Берии - а тут, в фильме, Берия присматривает себе "жертву" как раз на фоне Петра Ильича.

Опереточная няня Агаша - слегка из Михалкова, как и комдив Градов. Опереточный Тбилиси. Опереточный злодей Нугзар. Опереточная поэтесса Нина Градова (Ольга Будина). Опереточна мелодраматическая берлинская встреча красавицы Вероники (Екатерина Никитина) с резидентом Вуйновичем (Алексей Кортнев).

Опереточная пара: Цецилия Розенблюм и ее муж Кирилл Градов (о котором благородные родители забыли напрочь чуть ли не на десять серий). Наконец, как это ни печально, пародией на благородных стариков выглядят Инна Чурикова и Юрий Соломин. Они произносят пафосные речи, сидят в настоящих плетеных креслах на настоящей веранде, однако чувство навязанной, в том числе и артистам, фальши не пропадает ни на миг. Включая кризисный момент - речь профессора Градова в защиту врачей-"вредителей".

Бедный Алексей Герман! Ну ладно - мне, собственно, не так уж горячо или холодно. А вот ему, потратившему столько лет жизни, нервных клеток, здоровья на ленту "Хрусталев, машину!", каково было бы (бы) это все увидеть - какую развесистую клюкву можно сделать из нашей истории.

Приз моих симпатий в сериале выиграла: дача. Сам дом - уютный, красивый (хотя и слишком новенький - ремонт и отделка пахнут в кадре краской). Но совершенно ясно, что образ этого дома навеян опять-таки чужим, михалковским фильмом "Утомленные солнцем" - как и угрожающе медленные проезды черной лакированной машины вдоль дачного зеленого забора. Скажут: время - одно, так и реквизит - тот же. Но кроме заимствования самого образа в "Московской саге" не осталось того, над чем бились такие разные писатели и режиссеры, мною выше упомянутые и не упомянутые: незаживающих язв и ран времени. Все благородно и пристойно: профессор Градов родил комдива и партийца, они тоже очень славные ребята, а где перекосы - поправим, как Кирилл и Циля, берущие на воспитание кулацкое отродье, которое до конца злым отродьем (антисемитом, предателем и т.д.) и останется. А дача отомстила - сгорела после съемок.

Интерес к истории, захватывая миллионы читателей (и потенциальных зрителей), сменяется отторжением и равнодушием - из-за того, что из истории не извлечено никаких уроков. Кажется, что это история нас обманула - сначала подсовывая легенды и мифы, потом их разоблачение. Не пройдя через серьезную интеллектуальную, духовную, душевную работу, травматический опыт истории не может быть изжит. Страна не освободилась - и именно поэтому во все возрастающей моде советское ретро. Но насаждала (и продолжает, увы, насаждать) эту моду та самая интеллигенция, которая должна, обязана была травму переработать, перемолоть. Болезнь отложена, а не излечена и будет давать рецидивы. Попытку заново вернуться к осмыслению прошедшего можно только приветствовать - и "Московская сага", и телеэкранизация "Детей Арбата" должны хоть отчасти заставить зрителей прикоснуться к незаживающим ранам отечества. (Вскорости нам грозят и "Кругом первым".) Пока зритель собирает с экрана припудренную сахаром развесистую клюкву, "Архипелаг Гулаг", "Жизнь и судьба", "Крутой маршрут", "Факультет ненужных вещей" и многое другое остаются по ту сторону рекламоемкой поляны. А здесь - не та история, которую мы имели, а та история, которую нам хотят внушить - в данном случае авторы сериала. Серийные убийцы нашей истории? Определение слишком сильное (и несправедливо). Гримеры - это будет точнее.

ОСОБОЕ МНЕНИЕ

Между Романовыми и Путиным
Даниил ГРАНИН
Хорошо, что с помощью "Московской саги" люди смогли окунуться в наше нелегкое прошлое. В этом смысле работа себя оправдала, и ее участники заслуживают благодарности. Конечно, мы увидели облегченный вариант истории. Берию и Сталина создатели картины откровенно выручили. Берию с помощью Сталина не допустили до подлости, а самого вождя предохранили от жестокости. Такой вариант, как случай из жизни, возможен. Но как художественный образ это неправда. Мне это показалось историческим лукавством, фальсификацией. С какой целью так было сделано, не знаю. Это одно впечатление. Другое состоит в том, что, судя по фильму, в том времени жить было можно. Все смягчено. Это тоже правда, мы жили в это время, радовались, влюблялись, смеялись. Но это одна сторона жизни. Другая состояла в том, что нас повседневно окружал ужас. Разумеется, нельзя судить художественное произведение за то, чего в нем нет. Надо говорить о том, что есть. А есть привлекательная атмосфера жизни сохранившихся - не дворянских, как у Тургенева, - но интеллигентских гнезд.

Внимание к той эпохе легко объяснимо. Советская жизнь вычеркнута из нашей истории, мы ее обходим, как овраг. Она выпала полностью, затонула, как Атлантида, и мы делаем вид, что прямо из царства Романовых перескочили в эпоху Ельцина - Путина. А подробности той жизни драгоценны. Если мы не вспомним их сейчас, потом придется это сочинять.

Н.Иванова
"Московские новости", №45, 2004г. (26.11.2004)
mn.ru